Детство красавицы

Великая депрессия не пощадила Гарднеров - табачный лист стремительно дешевел, и отцу Авы пришлось продать ферму. Это была обычная семья полуграмотных крестьян, живших неподалеку от забытого Богом маленького городка Смитфилда. Семеро детей. Ава - самая младшая. Ее мать Молли Гарднер - пышная южанка строгих пуританских взглядов - всю жизнь относилась к мужчинам с крайней опаской и без устали твердила об этом дочерям. Единственной книжкой в доме была Библия, единственным развлечением - старенький радиоприемник... А вокруг - ничего, кроме унылых серо-коричневых табачных плантаций Северной Каролины.

Когда девушке исполнилось шестнадцать, отец неожиданно умер. После этого Молли, и без того видевшая в каждом мужчине насильника и подонка, окончательно помешалась на собственной праведности. Она запрещала Аве покупать новые платья, пользоваться косметикой и думать о чем-либо, кроме учебы. Ава молча слушала ее проповеди о грехе и добродетели и никогда не спорила с матерью. Но в фильмах, на которые юная барышня бегала тайком, торжество благодетели выглядело несколько иначе - после всех слез и страданий за честной девушкой неизменно приезжал красавец-принц и увозил любимую в страну вечного счастья. В этом и была разница: Молли не верила ни в любовь, ни в сказки об идеальном мужчине, Ава же в них верила. И как только ей исполнилось восемнадцать, переехала в городок Вильсон - такую же, надо заметить, дыру, как и Смитфилд, и поступила на курсы секретарш.

Заветов матушки, впрочем, Ава не забывала. Подружки вспоминали, что мисс Гарднер была девушкой нервной, подозрительной, имела простой нрав, острый язычок и свято верила в то, что самое главное на пути к счастью - не позволять всяким нахалам залезать к себе под юбку.

Первый опыт съемки

В начале лета 1941 года восемнадцатилетняя Ава отправилась в Нью-Йорк проведать старшую сестру Баппи, которая была замужем за фотографом Ларри Тэром. Ларри как раз собирался украсить витрины своей мастерской портретами томных красоток и от нечего делать решил "щелкнуть" свояченицу. Результат был ошеломляющим - с фотографий смотрела настоящая красавица: высокая грудь, тонкая талия, выразительные глаза и алебастровая кожа...

Увидев снимки, Ава пришла в ужас - то, что она всегда старалась скрыть, сделалось теперь достоянием уличных прохожих! Впрочем, "прохожие" считали по-другому. Однажды снимки попали на глаза молодому клерку с киностудии "MGM" - и голливудская карьера будущей суперзвезды началась. По контракту, подписанному с Луисом Майером, Ава получала работу на семь лет и $ 50 в неделю.

"0'кей, значит, я поеду в Голливуд. И вот что я там сделаю в первую очередь: выйду замуж за самую главную кинозвезду и буду счастлива!" - неожиданно выпалила Ава, узнав, что с ней хотят подписать контракт. Неизвестно, шутила ли она или же говорила всерьез. Бог знает почему Ава вообще так сказала - но слова оказались пророческими. К сожалению, только наполовину.

Неудачный брак со звездой

В то время "самой главной звездой" студии "MGM" был молодой очаровашка Микки Руни. Столкнувшись с Авой в одном из павильонов, Микки отреагировал на нее точно так же, как и все остальные мужчины - то есть просто потерял дар речи. Он стал засыпать девушку записками, подарками, одолевать телефонными звонками - и все безуспешно. Прыгнуть в постель к знаменитому герою-любовнику - какая старлетка не мечтала о такой блестящей перспективе?! Но Ава Гарднер считала иначе - даже поцелуй вне брака казался ей чем-то вроде проституции. Когда наконец она согласилась поужинать с Микки (в компании старшей сестры, разумеется), тот был вне себя от счастья. А вот Луис Майер, напротив, пришел в бешенство: чтобы его главная суперзвезда женился на старлетке?! Да ни в жизнь! Микки, однако, продолжал упорствовать, тратил безумные деньги на рестораны, дарил букеты из ста роз и делал Аве предложения по двадцать раз на дню, но каждый раз слышал в ответ неизменное: "Руни, ты сошел с ума". Микки буквально на коленях вымолил у Майера разрешение на брак и даже представил Аву своей матушке. Услышав слово "невеста", миссис Руни оторвала глаза от газеты и с любопытством посмотрела на девушку: "Что, у него никак не получается залезть к вам в трусы?"

...В первую брачную ночь, когда супруг торжественно вошел в спальню, молодая лежала там как мумия: белая от страха, с головы до ног укутанная в темную ночную рубашку. Микки Руни никак не мог поверить в ошеломляющую правду: его жена действительно была девственницей.

Ава Гарднер вышла замуж за "главную звезду Голливуда", но вот со счастьем как-то не клеилось. Микки был постоянно занят работой, а в свободное время обществу молодой жены предпочитал веселые вечеринки. Или скачки. Или покер с приятелями... Ава проводила дома одинокие вечера и засыпала, оставив на столе приготовленный, но никому не нужный ужин. Несколько месяцев бесконечных поисков ответа на один и тот же вопрос - явится муж сегодня домой или нет? - привели к нервному срыву. После этого Гарднер поняла, что с нее хватит.

Микки всячески противился разводу, но Ава уже все решила. Не помогали ни мольбы, ни подарки, ни угрозы. А когда Микки кротко и как бы смущаясь высказал предположение, что их брак может спасти ребенок, реакция жены была явно не той, на которую он рассчитывал: "Только попробуй. Если забеременею, я тебя убью!"

21 мая 1943 года Ава добилась развода. "Я была настолько глупа, что полагала, будто брак может изменить человека. Мы подходили друг другу только в постели - и ни в чем другом", - говорила Ава много лет спустя.

Вторая попытка: "сладкая жизнь" с миллионером

Горечь первой неудачи быстро забылась, и Ава предприняла еще одну попытку стать счастливой: в ее жизни появился новый мужчина - авиапромышленник и мультимиллионер Говард Хьюз. Этот высокий нескладный человек, содержавший целый штат любовниц, сделал все, чтобы произвести на Аву должное впечатление, - экс-жена главного киногероя США стала бы прекрасным экспонатом в коллекции знаменитого плейбоя. Да и сама Гарднер не имела ничего против: "Он хороший и понимающий друг. И потом, вы только представьте: он нажимает кнопку - и к моим услугам самолет, on! - и апартаменты в отеле. Если мне хочется побыть одной, он мгновенно исчезает. Говард - счастливый билет для такой девушки, как я, ленивой южанки". И правда, роскошные подарки, полеты на уик-энд в Мексику - все это не могло не нравиться. Однажды Аве захотелось апельсинового мороженого - в военное время этого не мог позволить себе даже президент страны - через час у ее дверей остановился лимузин, и шофер в ливрее торжественно внес в дом целую бочку лакомства.

Однако скоро у этой "сладкой жизни" обнаружилась и оборотная сторона. Хьюз не привык, чтобы ему перечили, и не прощал, если им пренебрегали. Соблюдать эти правила Аве было нелегко. Во-первых, она терпеть не могла, когда ею распоряжаются, и никакие бочки мороженого, никакие бриллианты не могли умерить ее стремления к независимости. Во-вторых, она попросту не любила Хьюза, а потому необходимость спать с ним казалась Аве делом малоприятным, если не сказать - противным. Хьюза же подобное отношение приводило в ярость. Он приставил к ней охрану, но Ава научилась легко преодолевать эту пустяковую преграду - до Говарда все чаще доходили слухи о ее увлечениях на стороне. Однажды, появившись в разгар вечеринки, которую Ава устроила в его же особняке, Хьюз недовольно пробурчал ей что-то - и тут же получил по голове тяжелой восточной вазой. На следующий день Аву выставили вон, потом молили о прощении... Отношения вроде бы наладились, но она понимала: все это совсем не то.

Новые фильмы, новые связи. Мезальянс с кларнетистом

Из домоседки мисс Гарднер превратилась в завсегдатая ночных клубов и баров. "Никакой рутины - только шутки, юмор и веселый смех" - стало ее девизом. Такая жизнь, помимо всего прочего, помогала забывать о грустном: Ава по-прежнему оставалась девушкой в эпизодах, безымянной героиней фильмов класса "Б". Но вскоре все изменилось...

На студии никак не могли найти партнершу Джорджу Рафту и Виктору МакЛагену для фильма "Остановка по свистку". После очередного просмотра взгляд режиссера остановился на Аве. Она болтается тут целыми днями, ничего не делает и к тому же чертовски мила. Может, попытаемся?" Это была ее первая роль, удостоенная рецензии, причем весьма благосклонной. Ава наконец-то убедилась в том, что она все-таки актриса, а не вешалка для нижнего белья в эпизодах - и немного успокоилась.

Тогда же во время съемок она познакомилась с Арти Шоу - всемирно известным кларнетистом, руководителем джаз-оркестра, экстравагантным чудаком, за которым тянулась бесконечная череда неудачных браков. Гарднер была очарована - такого умного мужчину она не встречала ни разу в жизни. Они так быстро оказались в постели, что даже не заметили, что абсолютно друг другу не подходят.

Арти считал себя интеллектуалом, в то время как Ава смогла дочитать до конца один-единственный роман "Унесенные ветром" Маргарет Митчелл. Он давал ей серьезные книги, в которых она ни черта не понимала, записал на курсы английской литературы и на сеансы психоанализа. Они даже поженились ("Никакого сожительства! - отрезал Луис Майер. - Либо вы женитесь, либо разбегаетесь!"), но и брак не решил проблему, напротив, превратился в кошмар.

Муж упрекал Аву в идиотизме, она же изматывала его своим простодушием. Снобские беседы друзей Арти наводили на Аву тоску - ей бы посудачить о том, кто с кем спит, или обсудить свежие голливудские скандалы... Глянцевые журналы прельщали ее намного больше, чем Хемингуэй с Джойсом, вместе взятые. Она разгуливала перед гостями по дому босиком и не видела в этом ничего зазорного. "Как можно быть такой деревенщиной! - шипел Арти. - Ты думаешь, что все еще на табачном поле?"

Арти обожал тело жены и ненавидел ее мозги. Ава скучала и все чаще тянулась к стаканчику виски... Уже к лету 1946 года молодожены перестали спать в одной постели. А 16 августа, спустя 10 месяцев после свадьбы, Ава подала на развод. Мотив был тот же, что и в случае с Микки, - "жестокое отношение мужа". "Жить с Арти - такая тоска, - весело говорила Ава Лане Тернер. - Все равно что учиться в колледже. Поэтому лучше уйти самой, чем дожидаться, пока тебя отчислят".

Роман с Говардом Даффом. Бесплодие

Одна из ее подруг заметила: расставшись с Арти, Ава сильно изменилась: "Она больше не доверяла мужчинам и, казалось, стремилась отплатить им той же монетой: переспать и побыстрее сбежать. Ее романы все больше походили на короткие интрижки. Это было совершенно не в стиле Авы, приехавшей когда-то в Голливуд с одной мечтой - познакомиться с хорошим человеком и зажить с ним счастливо".

В 1947 году Ава снялась в фильме "Убийцы" по рассказу Хемингуэя, и журнал "Лук" назвал ее "самой многообещающей дебютанткой года". Следующим успешным фильмом были "Барышники", где ее партнером стал Кларк Гейбл. Она по-прежнему изредка виделась с Хьюзом, однако вскоре совсем его бросила - в Нью-Йорке ей повстречался молодой актер Говард Дафф. Он просто позвонил Аве в номер и сказал, что хочет с ней встретиться. Голос незнакомца звучал легко и весело - и она согласилась. К отелю подъехала разбитая колымага, из которой вылез молодой орел в джинсах и потертой куртке. Ава пришла в восторг - после киногероя-любовника, миллионера-собственника и зануды-интеллектуала ей был нужен именно такой парень - простой и веселый. "Она могла быть очаровательной, а минуту спустя - невыносимой. Я был совершенно опьянен ею после первой же ночи", - вспоминал Дафф. Их бурный роман длился два года, они мирились и ссорились каждую неделю. Ава отказывалась выходить замуж за Говарда, понимая, что между ними не любовь - только дружба и секс. А ей все еще казалось, что для счастья этого слишком мало...

Романтическое увлечение закончилось весьма печально. Ава забеременела, решила сделать аборт и обратилась к врачу из Беверли-Хиллз, как выяснилось, не самому лучшему. Мало того, что он оперировал без анестезии, - Ава получила серьезные осложнения, делавшие почти невозможным рождение детей. Роману с Даффом пришел конец. Ава погрузилась в депрессию.

Встреча с Фрэнком Синатрой: голливудский серцеед

Но от ужасного до счастливого один шаг. И Ава Гарднер сделала этот шаг в том же 1950 году, когда пришла на премьеру фильма "Джентльмены предпочитают блондинок" и встретила там Фрэнка Синатру, брюнета-итальянца с гибким сильным телом и неприкрытой сексуальностью во всем - голосе, взгляде, движениях. "Как только мы оказались вместе, я просто голову потерял, - восхищенно вспоминал Синатра. - Как будто она мне чего-то в стакан подсыпала..." В тот вечер они не стали "любовниками с первого взгляда" - Ава сказала, что это было бы "дешево и неправильно". Но долго сопротивляться нахлынувшему чувству она не могла. Мечта наконец сбылась - Ава встретила мужчину жизни.

"Не будь дурой, он разобьет тебе сердце", - хором увещевали ее те, кто неплохо знал Синатру. Фрэнк считался первостатейным голливудским сердцеедом, и никто не верил, что он добровольно откажется от этого "титула". "В жизни я хочу испытать все, пока еще молод и крепок, - твердил Фрэнк друзьям. - Чтобы потом не пришлось жалеть, что того не успел, этого не попробовал..." "Этот сукин сын просто не умеет любить", - горько вздыхала Лана Тернер. Но Ава и слушать ничего не хотела. Через неделю Синатра уже возил ее в кабриолете по окрестностям Палм-Спрингс, распевая песни и паля из револьвера. Они были очень похожи - веселые, открытые, эмоциональные, оба вели ночную жизнь, любили простую итальянскую еду, виски, боксерские матчи. Но за внешним благополучием таились сомнения, боли и страхи - у каждого свои.

Их внезапно вспыхнувший роман сразу же обернулся скандалом. У Фрэнка имелись жена и трое детей. Газеты называли Аву распутницей и разрушительницей семей. Вездесущие репортеры следовали за влюбленными по пятам - Синатра грозился надавать писакам по зубам, если их не оставят в покое. На концертах публика весело свистела всякий раз, как только в зале появлялась Ава. От этого Фрэнк, карьерные дела которого были в то время весьма плачевны, нервничал еще больше.

После окончания съемок картины "Одинокая звезда" Фрэнк и Ава отправились на отдых в Мексику. Когда влюбленные вернулись в Лос-Анджелес, их опять встретили репортеры. На сей раз Фрэнк не выдержал - ударом в челюсть он свалил одного из газетчиков и пригрозил: "В следующий раз я убью тебя, сукин ты сын". Скандал принял поистине угрожающие размеры. Луис Майер пришел в бешенство. 19 августа Фрэнку пришлось публично объявить о своем намерении подать документы на развод и жениться на Аве.

Они не могли дождаться, пока уладятся все формальности. Ава даже на месяц легла в больницу - нервотрепка не лучшим образом сказалась на здоровье. Наконец 7 ноября в Филадельфии Ава Гарднер и Фрэнк Синатра стали мужем и женой. Фрэнк подарил ей норковый палантин с сапфировыми застежками, она ему - золотой медальон со своей фотографией. Чтобы избежать очередных стычек с прессой, супруги покинули город столь стремительно, что Ава даже забыла свой багаж. Дожидаясь его во Флориде, они гуляли по пустынным, продуваемым холодным ветром пляжам Майами - на нескольких сохранившихся снимках видно, что это самая счастливая пара в мире.

В 1952 году, после выхода картины "Снега Килиманджаро" отпечатки ладоней Авы Гарднер появились в Голливуде на знаменитой мостовой перед Китайским театром. Годовщину свадьбы праздновали в Кении. "Я уже дважды была замужем, - говорила репортерам Ава, - но никогда это не продолжалось целый год".

Карьера Фрэнка пошла в гору: он получил роль в фильме "Отсюда в вечность", его концерты собирали полные залы. Теперь супруги почти не виделись - плотные графики съемок и гастролей разлучали их на месяцы, а краткие встречи все чаще заканчивались ссорами: похоже, в качестве "однолюба" Фрэнк сумел продержаться лишь год, и газетчики вновь оживились, сообщая об очередных похождениях ретивого итальянца, о шумных вечеринках в Лас-Вегасе, о бесконечных длинноногих танцовщицах из варьете, к которым Синатра питал особую слабость. Все это стало для Авы настоящим ударом. Любовь, ревность, ярость, уязвленное самолюбие - эмоции переполняли ее, казалось, вот-вот - и они разорвут душу в клочья.

Фрэнк клялся, что все это ложь, Ава гневно требовала: "Выбирай - либо я, либо все остальные!", но пока еще ссоры заканчивались примирениями и страстными объятиями. В результате одного такого "примирения" она забеременела, а потом у нее случился выкидыш. Ава снова погрузилась в депрессию - ей стало казаться, что у нее никогда не будет нормальной жизни, той, о которой она так мечтала. "Зачем мне слава и деньги, если я несчастлива?" - вопросы повисали в воздухе, и рядом не оказалось никого, кто мог бы на них ответить. Она искала объяснение собственным неудачам - и запутывалась еще больше. А вскоре и Фрэнк признался в интервью, что их браку приходит конец. Вся Америка уже знала, что у него начался роман с Мэрилин Монро. Ава не смогла этого вынести: она решила навсегда покинуть Америку, где все теперь казалось таким унылым и безнадежным...

В декабре, за несколько дней до своего тридцатитрехлетия, Ава Гарднер переехала в Испанию, купив дом в местечке Моралеха - "испанском Беверли-Хиллз", неподалеку от Мадрида. Она так надеялась, что яркая жизнерадостная Испания поможет ей наконец избавиться от чувства щемящей тоски и одиночества. Ава ездила на корриду в Малагу и Севилью, в любимую Хемингуэем Памплону, в Сан-Себастьян, с головой окуналась в ночную жизнь клубов и таверн Мадрида и часто гостила у цыган. Ее "мерседес", несущийся с огромной скоростью, часто видели на шоссе в окрестностях Мадрида, два раза она попадала в аварии (к счастью, без особых последствий).

Однажды в Мадрид на съемки приехал Синатра, формально все еще остававшийся ее мужем. "Да, похоже, подонки - мой удел. Но это не остановит меня в поиске идеального мужчины", - отвечала Ава на вопросы о своих отношениях с Фрэнком.

Три года Фрэнк и Ава не решались завершить процедуру развода - между ними, казалось, оставалось еще что-то неуловимое, мешающее поставить финальную точку. Синатра словно с цепи сорвался: Мэрилин Монро, Грейс Келли, Джуди Гарленд, Ким Новак, многочисленные звезды-однодневки с внешностью "а-ля Ава Гарднер" - он стремительно соблазнял, столь же стремительно бросал и каждый раз старался сделать так, чтобы известия о новом романе непременно дошли до Авы. А она язвительно комментировала его похождения: "Фрэнку просто недоступен оригинал, поэтому он довольствуется бледными копиями".

Роковой каприз: мысли о потерянной красоте

Ава все чаще запиралась за высокими воротами своего дома, общаясь с немногими друзьями и читая сценарии. Один из них, посвященный судьбе Кончиты Кинтрон, известной женщины-тореро, ее действительно заинтересовал и подтолкнул к безрассудному поступку, которых в жизни Авы Гарднер становилось все больше. В октябре 1957 года она приехала на ранчо тореро Ангело Перальты и заявила, что сама хочет сразиться с быком. Перальте эта авантюра абсолютно не понравилась, но в конце концов он уступил уговорам Авы: дал ей лучшую лошадь и вывел быка. Но стоило уколоть его пикой, как лошадь встала на дыбы и сбросила наездницу. Ава вскочила, хотела убежать, но бык был слишком близко. Она выставила вперед ладонь, пытаясь хоть как-то защититься от удара, но это не спасло - бык пырнул ее в щеку.

Ава была в шоке не столько от боли, сколько от сознания того, что ее единственному несомненному достоянию - красоте - пришел конец. Уже на следующий день она примчалась в Лондон, к одному из лучших пластических хирургов. Врач сказал, что не в силах ничего сделать - надо просто подождать, пока пройдет ушиб. У Авы не прекращалась истерика, она отменила все съемки и выходы в свет. Щека быстро зажила, и только при самом пристальном взгляде можно было заметить небольшую припухлость. Но убедить в этом саму актрису не мог никто.

Добровольное затворничество

Снявшись в нескольких неудачных картинах, Ава Гарднер заперлась на два года в своем доме, целыми днями слушала пластинки и очень редко выезжала в город. В конце концов затворничество ей наскучило, она продала особняк и купила квартиру в Мадриде, прямо над апартаментами изгнанного аргентинского диктатора Перона. Постоянные сборища с гитарами и танцами фламенко так бесили старого опального генерала, что однажды он вызвал полицию. О вечеринках в доме Гарднер, куда стекались молодые актеры, тореро, музыканты, студенты, судачил весь Мадрид. Ходили слухи, будто из-за нее молодой танцор фламенко выбросился из окна, что во время ссоры с любовником Ава разбила гаечным ключом его спортивную машину... У всех голливудских друзей, с которыми ей доводилось встречаться, Ава непременно, как бы мимоходом и равнодушно, справлялась о Синатре. "Никогда не смогу понять женщин! - качал головой Хэмфри Богарт. - Половина девчонок мира готовы броситься к ногам Фрэнка, а ты флиртуешь с ребятами в каких-то клоунских плащах и балетных тапочках!" Ава лишь грустно улыбалась: "Наверное, если бы у меня получалось делиться Фрэнком с другими женщинами, мы действительно были бы счастливее".

Ее поведение становилось все более странным - Ава созывала друзей, а сама исчезала из дома; журналисты приходили за интервью, а мисс Гарднер лишь пожимала плечами: "Зачем? Разве я кому-нибудь интересна? Давайте лучше выпьем!" Казалось, ничто не могло вывести ее из состояния вечной скуки. "Быть кинозвездой, поверьте, так тоскливо. Я делаю это ради денег, вот и все, - признавалась она газетчикам. - Вы думаете, я понимаю что-нибудь в кино?"

Наряды от Валентино и Диора уступили место непритязательным свитерам, вязаным жакетам и английским юбкам. Она проводила почти все время дома, продолжала содержать свою сестру Баппи и никогда не отказывала в помощи друзьям.

В середине 60-х Ава устала от Мадрида. Фламенко, тапас и смуглые красавцы-тореро уже не вызывали в ней ничего, кроме раздражения, и она решила переехать в Лондон: "Это единственное место на земле, где можно гулять незамеченной". "Но ведь в Лондоне нет солнца и все время идет дождь!" - удивлялись репортеры. "А на что мне солнце? Я его и так никогда не вижу. Днем я сплю. Ночь - вот моя подружка. Ребенком я боялась темноты и плакала. Теперь все по-другому. Мне нравится лондонский дождь. Такой чудный накрапывающий дождь... он меня успокаивает".

Уже туда, в Лондон, Аве позвонил Синатра: в тот день должна была состояться его свадьба с актрисой Мией Фэрроу. Голос Фрэнка был тихим и неуверенным - казалось, он звонит, чтобы спросить у нее совета. "Какой-то ты нерадостный, - сказала Ава, - может быть, стоит повременить с женитьбой?" "Слишком поздно, детка, - вздохнул Синатра. - Я должен идти. Но знай, что бы ни было у меня с этой девчонкой... я по-прежнему люблю тебя..."

Ава повесила трубку и разрыдалась. А на следующее утро опять была обычной Авой Гарднер - спокойной, гордой, убийственно ироничной. Увидев фотографии новобрачных, на которых коротко стриженная Миа напоминала тринадцатилетнего подростка, Гарднер пренебрежительно пожала плечами: "Я всегда знала, что он закончит в постели с мальчиком". К самой Мии тем не менее Ава относилась с какой-то странной нежностью. И однажды сказала ей: "Ты - ребенок, которого у нас с Фрэнки никогда не было. И уже никогда не будет".

Она все больше и больше удалялась от шумного мира, общалась лишь с узким кругом самых преданных друзей и изредка снималась в кино и телепостановках. Как и Грета Гарбо, Ава не хотела, чтобы люди видели, как она стареет, как день ото дня увядает ее красота. За ставнями викторианского дома в Кенсингтоне Ава наконец-то обрела покой и уединение - то, к чему уже так давно стремилась.

Фрэнк Синатра часто приезжал к ней в Лондон и остался, пожалуй, единственным человеком, кого она хотела видеть рядом. В последние годы жизни, когда Ава была уже тяжело больна, Синатра истратил на ее лечение более миллиона долларов. Они очень трогательно смотрелись вместе - седой голливудский казанова и постаревшая кинобогиня часами сидели у камина и, глядя на огонь, думали о чем-то своем.

Ава Гарднер тихо скончалась в Лондоне в 1990 году. Когда однажды ей предложили сыграть роль шикарной, богатой, но одинокой женщины, она возмутилась: "Вы что, издеваетесь? Да я играю ее всю жизнь!" Наверное, она и вправду была слишком красива для нашего мира. И быть может, немного наивна - ведь очень непросто стать счастливым, живя по принципу "Все или ничего". Под конец Ава смирилась с этим и оставила мир в покое.